10 Заповедей Божих

Вот Запо­ве­ди, кото­рые дал Гос­подь Бог Сава­оф наро­ду через избран­ни­ка Сво­е­го и про­ро­ка Мои­сея на Синай­ской горе:

1. «Я Гос­подь, Бог твой… Да не будет у тебя дру­гих богов пред лицем Моим».

2. «Не делай себе куми­ра и ника­ко­го изоб­ра­же­ния того, что на небе ввер­ху, и что на зем­ле вни­зу, и что в воде ниже земли».

3. «Не про­из­но­си име­ни Гос­по­да, Бога тво­е­го, напрас­но, ибо Гос­подь не оста­вит без нака­за­ния того, кто про­из­но­сит имя Его напрасно».

4. «Шесть дней рабо­тай, и делай вся­кие дела твои; а день седь­мой – суб­бо­та Гос­по­ду Богу твоему».

5. «Почи­тай отца тво­е­го и мать твою, что­бы про­дли­лись дни твои на земле».

6. «Не убивай».

7. «Не прелюбодействуй».

8. «Не кради».

9. «Не про­из­но­си лож­но­го сви­де­тель­ства на ближ­не­го твоего».

10. «Не желай дома ближ­не­го тво­е­го; не желай жены ближ­не­го тво­е­го; ни раба его, ни рабы­ни его, ни вола его, ни осла его, ниче­го, что у ближ­не­го твоего».

***

свя­ти­тель Нико­лай Сербский

Объ­яс­не­ние деся­ти запо­ве­дей, дан­ных Моисею

Поис­ти­не, кра­ток этот закон, одна­ко эти запо­ве­ди мно­го гово­рят любо­му, кто уме­ет думать и кто ищет спа­се­ния души своей.
Тот, кто не пой­мет серд­цем этот глав­ный Божий закон, не смо­жет при­нять ни Хри­ста, ни Его уче­ния. Кто не научит­ся пла­вать на мел­ко­во­дье, тот не смо­жет пла­вать на глу­бине, ибо уто­нет. И кто преж­де не научит­ся ходить, не смо­жет побе­жать, ибо упа­дет и разо­бьет­ся. И кто преж­де не научит­ся счи­тать до деся­ти, нико­гда не смо­жет сосчи­тать тыся­чи. И кто преж­де не научит­ся читать по сло­гам, нико­гда не смо­жет бег­ло читать и крас­но­ре­чи­во гово­рить. И кто преж­де не зало­жит фун­да­мент дома, напрас­но будет пытать­ся воз­ве­сти крышу.
Повто­ряю: кто не блю­дет запо­ве­ди Гос­под­ни, дан­ные Мои­сею, напрас­но будет сту­чать­ся в две­ри Хри­сто­ва Царства.
А что гла­сит Пер­вый Божий Закон и что озна­ча­ют Запо­ве­ди Гос­под­ни, мы пой­мем, если рас­смот­рим их побли­же и подоль­ше над ними поразмыслим.

ПЕРВАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:2–3. Я Гос­подь, Бог твой… Да не будет у тебя дру­гих богов пред лицем Моим.

Это зна­чит:
Бог един, и нет дру­гих богов, кро­ме Него. От Него про­ис­хо­дят все тво­ре­ния, бла­го­да­ря Ему живут и к Нему воз­вра­ща­ют­ся. В Боге пре­бы­ва­ет вся сила и мощь, и нет силы вне Бога. И сила све­та, и сила воды, и воз­ду­ха, и кам­ня есть сила Божия. Если мура­вей пол­зет, рыба плы­вет и пти­ца летит, то это – бла­го­да­ря Богу. Спо­соб­ность семе­ни рас­ти, тра­вы – дышать, чело­ве­ка – жить – суть спо­соб­но­сти Божии. Все эти спо­соб­но­сти – соб­ствен­ность Божия, и вся­кое тво­ре­ние свою спо­соб­ность суще­ство­вать полу­ча­ет от Бога. Гос­подь каж­до­му дает, сколь­ко счи­та­ет нуж­ным, и заби­ра­ет назад, когда счи­та­ет нуж­ным. Поэто­му, когда хочешь обре­сти спо­соб­ность делать что-либо, ищи толь­ко в Боге, ибо Гос­подь Бог есть источ­ник живо­тво­ря­щей и могу­чей силы. Кро­ме Него ника­ких дру­гих источ­ни­ков нет. Помо­лись Гос­по­ду так:
«Боже Мило­сти­вый, неис­чер­па­е­мый, един­ствен­ный источ­ник силы, укре­пи меня, немощ­но­го, ода­ри силою боль­шею, что­бы я мог луч­ше слу­жить Тебе. Боже, дай мне муд­ро­сти, что­бы полу­чен­ную от Тебя силу я не упо­тре­бил во зло, но толь­ко на бла­го себе и ближ­ним сво­им для вели­ча­ния сла­вы Тво­ей. Аминь».
В Боге – вся муд­рость, и вне Бога нет ни муд­ро­сти, ни кап­ли зна­ния. Вся­кую тварь Гос­подь наде­лил части­цей Сво­ей муд­ро­сти. Поэто­му, брат мой, думая, что Бог дал муд­рость лишь чело­ве­ку, ты оши­бешь­ся. Муд­рость есть у пче­лы и мухи, у ласточ­ки и аиста, у дере­ва и кам­ня, у воды и воз­ду­ха, у огня и ветра.
Во всем пре­бы­ва­ет Пре­муд­рость Божия, и ничто не мог­ло бы суще­ство­вать без кру­пи­цы муд­ро­сти. По муд­ро­сти Божи­ей живот­ное зара­нее чув­ству­ет опас­ность; и пче­ла стро­ит соты; и муха пред­чув­ству­ет дождь; и ласточ­ка лепит гнез­до; и аист выха­жи­ва­ет птен­цов; и дере­во зна­ет, как рас­ти; и камень уме­ет мол­чать и дер­жать фор­му; и вода уме­ет течь с горы вниз и парить обла­ком; и огонь, дрем­лю­щий во вся­кой вещи, может греть и све­тить; и ветер зна­ет, куда дуть, и при­но­сит чисто­ту нечи­сто­там и здо­ро­вье боля­щим. В самом деле, никто и ничто не име­ет сво­ей соб­ствен­ной муд­ро­сти, кото­рую он сам сотво­рил или сам поро­дил, но вся муд­рость про­ис­те­ка­ет из одно­го-един­ствен­но­го источ­ни­ка все­воз­мож­ной муд­ро­сти. И источ­ник этот – в Боге. Поэто­му, когда ищешь муд­рость, ищи ее толь­ко в Боге, ибо Гос­подь есть Источ­ник живо­нос­ной и вели­кой Пре­муд­ро­сти. Кро­ме это­го Источ­ни­ка дру­гих нет. Поэто­му молись Богу так:
«Боже, Все­мо­гу­щий и Все­ви­дя­щий, ода­ри меня, немуд­ро­го, живо­тво­ря­щей муд­ро­стью Тво­ей, что­бы я смог луч­ше слу­жить Тебе. И руко­во­ди мной, Гос­по­ди, что­бы я дан­ные мне зна­ния не упо­тре­бил во зло, как сата­на, но толь­ко на доб­ро себе и ближ­ним сво­им к вели­кой сла­ве Тво­ей. Аминь» .
В Боге – вся бла­гость. Об этом и Хри­стос ска­зал: «Никто не благ, как толь­ко один Бог» (Мф. 19:17). Его бла­гость вклю­ча­ет в себя Его мило­сер­дие, тер­пе­ние и про­ще­ние греш­ни­ков. Сво­ей бла­го­стью Гос­подь наде­лил вся­кое тво­ре­ние Свое. Поэто­му в любой тва­ри Божи­ей есть Боже­ствен­ная бла­гость. Даже диа­вол име­ет Божию бла­гость, из-за кото­рой он жела­ет себе добра, а не зла, но по глу­по­сти сво­ей дума­ет злом достичь добра, то есть дума­ет, что, при­чи­няя зло всем тво­ре­ни­ям Божи­им, он для себя тво­рит доб­ро. О, сколь­ко бла­го­сти Божи­ей во вся­ком Божи­ем тво­ре­нии: в камне, в рас­те­нии, в зве­ре, в огне, в воде, в воз­ду­хе! Вся бла­гость эта поза­им­ство­ва­на у Бога – неис­чер­па­е­мо­го, без­дон­но­го и вели­ко­го Источ­ни­ка вся­че­ской доб­ро­де­те­ли. Поэто­му, когда ищешь бла­го­сти, не ищи ее нигде, кро­ме как в Боге. Лишь Он име­ет бла­гость в избыт­ке. Зна­чит, помо­лись так:
«Все­бла­гой, Все­ми­ло­сти­вый и Дол­го­тер­пе­ли­вый Боже, ода­ри меня, нече­сти­во­го, бла­го­стью Тво­ей, что­бы от Тво­ей бла­го­сти я воз­ра­до­вал­ся и вос­си­ял и смог бы еще боль­ше и луч­ше слу­жить Тебе. Направь меня и под­дер­жи, Гос­по­ди, что­бы доб­ро­ту Твою не пре­вра­тил я во зло, как сата­на, но напра­вил бы лишь на радость и сча­стье себе, что­бы мог я све­тить­ся доб­ро­той и оза­рить ею себя само­го и вся­кую из тва­рей Тво­их, меня окружающих».
Да не будет дру­гих богов, кро­ме Меня, – запо­ве­дал Гос­подь. Да зачем тебе дру­гие боги, если есть Гос­подь Бог Сава­оф? Как толь­ко у тебя будет два бога, знай: один из них – диа­вол. А ты не можешь слу­жить сра­зу и Богу, и диа­во­лу, как не может один вол одно­вре­мен­но вспа­хать две нивы, как не может одна све­ча осве­тить одно­вре­мен­но два дома. Волу не нуж­ны двое хозя­ев, ибо они рас­тер­за­ют его; и лесам не нуж­но два солн­ца, ибо сго­рят они; и ребен­ку не нуж­ны две мате­ри, ибо оста­нет­ся «дитя без гла­зу». И тебе не нуж­ны два бога, ибо ста­нешь не бога­че, но бед­нее. Так оста­вай­ся наедине со сво­им един­ствен­ным Гос­по­дом Сава­о­фом, в Кото­ром вся сила, вся муд­рость и вся доб­ро­та, нераз­дель­ная, неис­чер­па­е­мая, бес­ко­неч­ная. Его, Еди­но­го, почи­тай, Ему покло­няй­ся, толь­ко Его бой­ся. А когда ста­нешь Ему молить­ся, молись так:
«Гос­по­ди, Боже мой, Тебе при­над­ле­жит бес­чис­лен­ное мно­же­ство тво­ре­ний, но у тво­ре­ний Тво­их не может быть более одно­го Бога – Тебя, Еди­но­сущ­но­го. Раз­го­ни, Гос­по­ди, мои дур­ные мыс­ли и сны о дру­гих богах, как силь­ный ветер раз­го­ня­ет надо­ед­ли­вый рой мух. Боже, очи­сти мою душу, осве­ти ее, рас­ширь и посе­лись в ней Ты, Един­ствен­ный, как Царь в Сво­ем двор­це. Это под­ни­мет мой дух, укре­пит меня, вос­пи­та­ет, испра­вит и обно­вит. Сла­ва и хва­ла Тебе, Еди­ный Истин­ный Боже, сто­я­щий пре­вы­ше всех лож­ных божеств, как вер­ши­на горы над отра­же­ни­ем в луже. Аминь».

ВТОРАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:4–6. Не делай себе куми­ра и ника­ко­го изоб­ра­же­ния того, что на небе ввер­ху, и что на зем­ле вни­зу, и что в воде ниже земли.

Это озна­ча­ет:
Не обо­жеств­ляй тво­ре­ние вме­сто Твор­ца. Если ты взо­шел на высо­кую гору, где встре­тил­ся с Гос­по­дом Богом, зачем тебе огля­ды­вать­ся на отра­же­ние в луже под горой? Если некий чело­век жаж­дал видеть царя и после дол­гих уси­лий сумел пред­стать пред ним, зачем ему тогда ози­рать­ся напра­во и нале­во на слуг цар­ских? Он может ози­рать­ся по двум при­чи­нам: или пото­му, что не сме­ет пред­стать один на один перед царем, или же пото­му, что дума­ет: царь в оди­ноч­ку ему помочь не сможет.
Но поче­му же чело­век не сме­ет пред­стать один на один пред лицем Царя Бога? Раз­ве этот Царь в то же вре­мя не Отец его? А кто еще боял­ся встать лицом к лицу с отцом своим?
Не Гос­подь ли мыс­лил о тебе, чело­век, еще до тво­е­го рож­де­ния? Не Он ли неслыш­но касал­ся тебя Сво­и­ми пер­ста­ми во сне и наяву, а ты об этом и не подо­зре­вал и это­го не чув­ство­вал? Не дума­ет ли Он о тебе каж­дый день боль­ше, чем ты сам о себе дума­ешь? Поче­му же ты тогда Его боишь­ся? Поис­ти­не, ты боишь­ся Бога не как чело­век, но как греш­ник. Грех все­гда порож­да­ет страх. И он появ­ля­ет­ся там, где нет места ни ему, ни его порож­де­ни­ям. Имен­но грех­за­став­ля­ет тебя отвра­щать взор от Царя и обра­щать взгляд к слу­гам. Сре­ди слуг гре­ху лег­ко; это его сре­да, там он власт­ву­ет и пиру­ет. Но ты дол­жен знать, что Царь мило­серд­нее слуг. Поэто­му не прячь гла­за, но сме­ло взгля­ни на Царя, Отца тво­е­го. Взгляд Царя испе­пе­лит грех в тебе. Так сол­неч­ный луч уни­что­жа­ет вре­до­нос­ных мик­ро­бов в воде, очи­щая ее, и вода ста­но­вит­ся чистой, питьевой.
Или ты не веришь, что Царь Бог смо­жет помочь тебе, а пото­му наде­ешь­ся на слуг Его?
Но поду­май сам: если тебе Гос­подь Бог не может помочь, то все Его слу­ги – и того мень­ше. Не ожи­да­ют ли все Божьи тво­ре­ния помо­щи от Бога? Так на какую же помощь созда­ний Божьих ты наде­ешь­ся? Если жаж­ду­щий не может напить­ся из гор­но­го источ­ни­ка, бью­ще­го клю­чом, то раз­ве он напьет­ся, впи­ты­вая по кап­ле росу с луго­вых трав?
Кто обо­жеств­ля­ет выре­зан­ный лик или писа­ный образ? Толь­ко тот, кто не зна­ет рез­чи­ка и живо­пис­ца. Тот, кто не веру­ет в Бога или не зна­ет о Нем, вынуж­ден обо­жеств­лять вещи, ибо чело­век дол­жен что-либо обо­жеств­лять. Гос­подь выре­зал горы и доли­ны, выле­пил рас­те­ния и тела живот­ных; Он напи­сал луга и поля, обла­ка и озе­ра. Тот, кто это пони­ма­ет, воз­да­ет хва­лу Гос­по­ду как вели­чай­ше­му Рез­чи­ку и Ико­но­пис­цу, а тот, кто это­го не зна­ет, воз­да­ет хва­лу самим рез­ным ликам и ико­нам Божьим.
Но это еще не самый страш­ный грех. Самый страш­ный грех – это когда чело­век обо­жеств­ля­ет то, что он сам создал, дело рук сво­их и разу­ма сво­е­го. Дика­ри выре­за­ют себе идо­ла из дере­ва и ему молят­ся и покло­ня­ют­ся. Но дика­рям, это про­сти­тель­но. Их дикость слу­жит им оправ­да­ни­ем. Истин­ный и Пре­веч­ный Гос­подь Бог мило­стив и снис­хо­ди­те­лен к ним. Те молит­вы, с кото­ры­ми они обра­ща­ют­ся к сво­е­му изде­лию из дере­ва, Он при­ни­ма­ет, буд­то они к Нему направ­ле­ны, и посы­ла­ет помощь и защи­ту непро­све­щен­ным чадам Своим.
Одна­ко есть и люди про­све­щен­ные, кото­рые созда­ют нечто сво­им разу­мом или сво­и­ми рука­ми, и свое соб­ствен­ное тво­ре­ние счи­та­ют боже­ством. Быва­ют худож­ни­ки, пре­кло­ня­ю­щи­е­ся перед сво­ей кар­ти­ной и покло­ня­ю­щи­е­ся ей, как насто­я­ще­му боже­ству. Быва­ют лите­ра­то­ры, кото­рые, напи­сав кни­гу, вобьют себе в голо­ву, что их кни­га – вер­ши­на неба и зем­ли, и покло­ня­ют­ся этой сво­ей кни­ге. Быва­ют бога­теи, кото­рые нагре­бут добра, как хомяк запас на зиму, и начи­на­ют зади­рать нос и смот­реть вверх, не заме­чая Бога и Его све­та, покло­ня­ясь сво­е­му трух­ля­во­му, поби­то­му молью богат­ству. Где у чело­ве­ка все мыс­ли и все серд­це, там и бог его.
Если некий чело­век посвя­ща­ет все свои мыс­ли и отда­ет всю душу сво­ей семье и дру­го­го бога не зна­ет, тогда его семья для него – боже­ство. Это болезнь души одно­го рода.
Если некий чело­век посвя­ща­ет все свои мыс­ли и отда­ет все свое серд­це зла­ту и сереб­ру и не жела­ет знать дру­го­го бога, тогда зла­то и сереб­ро для него – боже­ство, кото­ро­му он покло­ня­ет­ся день и ночь, пока не настиг­нет его ночь смер­ти и не оку­та­ет сво­им мра­ком. Это болезнь души дру­го­го рода.
Если некий чело­век сосре­до­то­чи­ва­ет все свои помыс­лы на том, что­бы воз­вы­сить­ся над дру­ги­ми людь­ми, ста­ра­ет­ся во что бы то не ста­ло быть пер­вым, жела­ет сла­вы и похвал, счи­та­ет себя луч­шим из людей и всех тво­ре­ний на небе и на зем­ле, тогда такой чело­век – сам себе боже­ство, кото­ро­му он при­но­сит в жерт­ву все. Это болезнь души тре­тье­го рода.
Поис­ти­не толь­ко боля­щие души не зна­ют истин­но­го Бога. А здра­вые души здо­ро­вы бла­го­да­ря зна­нию и при­зна­нию истин­но­го еди­но­го Гос­по­да Бога, Созда­те­ля и Вла­сти­те­ля всех рез­ных ликов и всех обра­зов, всех семей чело­ве­че­ских, все­го зла­та и сереб­ра, всех смерт­ных чело­ве­ков на земле.
Если некто напи­шет имя Божие на бума­ге, или на дере­ве, или на камне, или на сне­гу, или в гря­зи, то почи­тай эту бума­гу, и это дере­во, и этот камень, и снег, и грязь ради Пре­свя­то­го име­ни, напи­сан­но­го на них. Одна­ко не обо­жеств­ляй то, на чем напи­са­но самое свя­тое имя.
Или когда некто изоб­ра­зит лик Божий на чем бы то ни было, ты покло­нись, но знай, что не мате­рии покло­ня­ешь­ся, на кото­рой напи­сан Гос­подь, но Живо­му Вели­ко­му Богу, о Кото­ром напо­ми­на­ет изображение.
Или когда некто про­из­но­сит или вос­пе­ва­ет Имя Божие, ты покло­нись, но знай, что покло­ня­ешь­ся не чело­ве­че­ско­му голо­су, но Живо­му и Могу­ще­ствен­но­му Богу, о Кото­ром тебе напом­ни­ла чело­ве­че­ская речь.
Или когда видишь ночью вели­чие звезд небес­ных, ты низ­ко покло­нись, но покло­нись не тво­ре­нию рук Божьих, а Гос­по­ду Все­выш­не­му, Кото­рый пре­вы­ше звезд, сия­ни­ем сво­им напо­ми­на­ю­щих тебе о Нем.
А когда вече­ром пре­кло­нишь коле­ни, помо­лись так:
«Гос­по­ди, Боже мой! Тебя Еди­но­го знаю, при­знаю и слав­лю все­гда: и когда день откры­ва­ет мне всю Кра­со­ту Твою через кра­со­ту дел Тво­их, и когда ночь укры­ва­ет все тем­ной ман­ти­ей и остав­ля­ет меня наедине с Тобой. Аминь».

ТРЕТЬЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:7. Не про­из­но­си име­ни Гос­по­да, Бога тво­е­го, напрас­но, ибо Гос­подь не оста­вит без нака­за­ния того, кто про­из­но­сит имя Его напрасно.

Что, неуже­ли быва­ют такие люди, кото­рые реша­ют­ся поми­нать без при­чи­ны и надоб­но­сти имя, при­во­дя­щее в тре­пет, – имя Гос­по­да Бога Все­выш­не­го? Когда на небе про­из­но­сит­ся имя Божие, небе­са скло­ня­ют­ся, звез­ды вспы­хи­ва­ют ярче, Архан­ге­лы и Анге­лы вос­пе­ва­ют: «Свят, Свят, Свят Гос­подь Сава­оф», а свя­ти­те­ли и угод­ни­ки Божии пада­ют ниц. Тогда кто же из смерт­ных дер­за­ет поми­нать Пре­свя­тое имя Божие без душев­но­го тре­пе­та и без глу­бо­ко­го воз­ды­ха­ния от тос­ки по Богу?
Если чело­век при смер­ти, назо­ви ему любое имя, и не смо­жешь его ни под­бод­рить, ни вер­нуть мир его душе. Но когда помя­нешь одно един­ствен­ное имя – имя Гос­по­да Иису­са Хри­ста, под­бод­ришь и успо­ко­ишь его. И ухо­дя­щий в мир иной послед­ним сво­им взгля­дом побла­го­да­рит тебя за баль­зам вели­ко­го име­ни для души его.
Если от чело­ве­ка отвер­нут­ся род­ные или его пре­да­дут дру­зья, и он пой­мет, что оди­нок в этом бес­край­нем мире, то напом­ни ему, устав­ше­му от оди­но­че­ства в пути, имя Божие, и ты как бы дашь ему в руки посох для отя­же­лев­ших рук и ног.
Если опол­чат­ся про­тив кого-то злые сосе­ди и лож­ны­ми сви­де­тель­ства­ми дове­дут до оков и тем­ни­цы, скло­нив на свою сто­ро­ну судей про­тив пра­вед­ни­ка, при­близь­ся к стра­даль­цу и шеп­ни ему на ухо имя Гос­подне. И в тот же миг сле­зы поте­кут из его глаз, сле­зы надеж­ды и веры, и тяж­кие око­вы пока­жут­ся ему легче.
Если некто тонет на глу­бине и в послед­ний миг меж­ду жиз­нью и смер­тью­по­мя­нет имя Божие, то силы его удвоятся.
Если уче­ный тщит­ся раз­ре­шить некую труд­ную загад­ку при­ро­ды и, чув­ствуя, что напрас­но пона­де­ял­ся на свой огра­ни­чен­ный разум, одна­жды помя­нет имя Божие, то вне­зап­ное оза­ре­ние вско­лых­нет его душу, и при­от­кро­ет­ся заве­са тайны.
О, пре­див­ное имя Божие! Как ты все­силь­но, как пре­крас­но, как слад­ко! Да умолк­нут наве­ки мои уста, если про­из­не­сут его небреж­но, обы­ден­но, попусту.
Послу­шай­те-ка прит­чу о богохульнике.
Один золо­тых дел мастер сидел в сво­ей лав­ке за вер­ста­ком и, рабо­тая, непре­стан­но поми­нал имя Божие всуе: то как клят­ву, то как люби­мое слов­цо. Некий палом­ник, воз­вра­щав­ший­ся из свя­тых мест, про­хо­дя мимо лав­ки, услы­шал это, и душа его воз­му­ти­лась. Тогда он оклик­нул юве­ли­ра, что­бы тот вышел на ули­цу. А когда мастер вышел, палом­ник спря­тал­ся. Юве­лир, нико­го не уви­дев, вер­нул­ся в лав­ку и про­дол­жил рабо­ту. Палом­ник сно­ва его оклик­нул, а когда юве­лир вышел, тот при­ки­нул­ся, что ниче­го не зна­ет. Мастер, рас­сер­див­шись, вер­нул­ся к себе и сно­ва начал рабо­тать. Палом­ник в тре­тий раз его оклик­нул и, когда мастер опять вышел, сно­ва сто­ял мол­ча, при­ки­нув­шись, что он тут ни при чем. Тогда юве­лир в бешен­стве набро­сил­ся на паломника:
– Зачем ты зовешь меня пона­прас­ну? Что за шут­ки! У меня рабо­ты по горло!
Палом­ник миро­лю­би­во ответил:
– Поис­ти­не, у Гос­по­да Бога рабо­ты еще боль­ше, но ты Его при­зы­ва­ешь гораз­до чаще, чем я тебя. Кто име­ет пра­во сер­дить­ся боль­ше: ты или Гос­подь Бог?
Юве­лир, при­сты­жен­ный, вер­нул­ся в мастер­скую и с тех пор дер­жал язык за зубами.
Так пусть же, бра­тья, имя Гос­подне, как неуга­си­мая лам­па­да, непре­стан­но теп­лит­ся в душе, в мыс­лях и серд­це, пусть оно будет на уме, но не сры­ва­ет­ся с язы­ка, не имея на то зна­чи­тель­но­го и тор­же­ствен­но­го повода.
Послу­шай­те еще одну прит­чу, прит­чу о невольнике.
Жил в доме бело­го гос­по­ди­на чер­но­ко­жий раб, смир­ный и бла­го­че­сти­вый хри­сти­а­нин. Белый хозя­ин имел обык­но­ве­ние в гне­ве ругать и поно­сить имя Божие. И была у бело­го гос­по­ди­на собач­ка, кото­рую он очень любил. Одна­жды слу­чи­лось так, что хозя­ин страш­но разо­злил­ся и стал поно­сить и хулить Бога. Охва­ти­ла тогда негра мука смерт­ная, схва­тил он хозяй­скую собач­ку и давай ее гря­зью мазать. Уви­дев это, хозя­ин закричал:
– Что ты дела­ешь с моим люби­мым псом?!
– То же, что и ты с Гос­по­дом Богом, – отве­тил неволь­ник миролюбиво.
Есть еще прит­ча, прит­ча о сквернослове.
В Сер­бии, в одной боль­ни­це, с утра и до вече­ра обхо­дя боль­ных, рабо­та­ли док­тор с фельд­ше­ром. У фельд­ше­ра был злой язык, и он посто­ян­но, слов­но гряз­ной тряп­кой, хле­стал любо­го, о ком бы ни вспом­нил. Его гряз­ная брань не щади­ла даже Гос­по­да Бога.
Одна­жды док­то­ра посе­тил его друг, при­е­хав­ший изда­ле­ка. Док­тор при­гла­сил его при­сут­ство­вать на опе­ра­ции. С док­то­ром был и фельдшер.
Гостю ста­ло тош­но при виде страш­ной раны, из кото­рой исте­кал гной с отвра­ти­тель­ным запа­хом. А фельд­шер, не пере­ста­вая, бра­нил­ся. Тогда друг спро­сил доктора:
– Как ты можешь слу­шать такую бого­хуль­ную брань?
Док­тор ответил:
– Друг мой, я при­вык к нагно­ив­шим­ся ранам. Из гной­ных ран дол­жен выте­кать гной. Если гной ско­пил­ся в теле, он выте­ка­ет из откры­той раны. Если гной копит­ся в душе, он исте­ка­ет через уста. Мой фельд­шер, бра­нясь, лишь откры­ва­ет зло, накоп­лен­ное в душе, и изли­ва­ет его из души сво­ей, как гной из раны.
О, Все­дер­жи­тель, отче­го даже вол Тебя не бра­нит, а чело­век бра­нит? Поче­му Ты создал вола с уста­ми более чисты­ми, чем у человека?
О, Все­ми­ло­сти­вый, отче­го даже лягуш­ки не поно­сят Тебя, а чело­век поно­сит? Поче­му Ты сотво­рил лягуш­ку с более бла­го­род­ным голо­сом, чем у человека?
О, Все­тер­пе­ли­вый, отче­го даже змеи не хулят Тебя, а чело­век хулит? Поче­му Ты создал змею, более похо­жей на анге­ла, чем человек?
О, Пре­крас­ней­ший, отче­го даже ветер, нося­щий­ся над зем­лей вдоль и попе­рек, не несет на кры­льях сво­их имя Твое без при­чи­ны, а чело­век про­из­но­сит его попу­сту? Поче­му ветер более бого­бо­яз­нен, чем человек?
О, див­ное имя Божие! Как ты все­силь­но, как пре­крас­но, как слад­ко! Да умолк­нут наве­ки мои уста, если про­из­не­сут его небреж­но, обы­ден­но, попусту.

ЧЕТВЕРТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:9–10. Шесть дней рабо­тай, и делай вся­кие дела твои; а день седь­мой – суб­бо­та Гос­по­ду Богу твоему.

Это зна­чит:
Шесть дней сози­дал Тво­рец, а на седь­мой день почи­вал от тру­дов Сво­их. Шесть дней вре­мен­ны, сует­ны и недол­го­веч­ны, а седь­мой – вечен, мирен и дол­го­ве­чен. Сотво­ре­ни­ем мира Гос­подь Бог вошел во вре­мя, но не вышел из веч­но­сти. «Тай­на сия вели­ка» (Еф. 5:32), и о ней при­ли­че­ству­ет боль­ше мыс­лить, чем гово­рить, ибо она доступ­на не вся­ко­му, но лишь Божьим избранникам.
Избран­ни­ки Божьи, нахо­дясь телом во вре­ме­ни, духом сво­им под­ни­ма­ют­ся до вер­ши­ны мира, где веч­ный мир и блаженство.
А ты, брат, тру­дись и отды­хай. Тру­дись, ибо и Гос­подь Бог тру­дил­ся; отды­хай, ибо и Гос­подь отды­хал. А труд твой пусть будет сози­да­тель­ным, ибо ты чадо Созда­те­ля. Не раз­ру­шай, но созидай!
Счи­тай свой труд сотруд­ни­че­ством с Богом. Так ты не ста­нешь тво­рить зло, но лишь доб­ро. Преж­де вся­ко­го дела поду­май, стал бы Гос­подь делать это, ведь, в основ­ном, все вер­шит Гос­подь, а мы лишь помо­га­ем Ему.
Все тво­ре­ния Божьи тру­дят­ся непре­стан­но. Пусть это при­даст тебе сил в тво­ем тру­де. Встав рано утром, взгля­ни, солн­це уже мно­го сде­ла­ло, и не толь­ко солн­це, но и вода, и воз­дух, и рас­те­ния, и живот­ные. Твоя празд­ность будет оскорб­ле­ни­ем миру и гре­хом пред Богом.
Твое серд­це и лег­кие тру­дят­ся день и ночь. Поче­му бы не потру­дить­ся и тво­им рукам? И поч­ки твои рабо­та­ют день и ночь. Поче­му бы не пора­бо­тать и тво­е­му мозгу?
Звез­ды без­оста­но­воч­но несут­ся по про­сто­рам все­лен­ной, быст­рее, чем конь в гало­пе. Так поче­му ты пре­да­ешь­ся празд­но­сти и лени?
Есть прит­ча о богатстве.
В одном горо­де жил бога­тый купец, и было у него три сына. Тор­го­вец он был хоро­ший, обо­ро­ти­стый и сумел нажить огром­ное состо­я­ние. Когда его спра­ши­ва­ли, зачем ему такое богат­ство и столь­ко хло­пот, он отве­чал: «Я весь в тру­дах, ста­ра­ясь обес­пе­чить сыно­вей, что­бы они не стра­да­ли». Слы­ша это, сыно­вья его обле­ни­лись и вооб­ще пере­ста­ли тру­дить­ся, а после смер­ти отца нача­ли тра­тить накоп­лен­ное отцом богат­ство. Захо­те­лось отцу с того све­та прий­ти посмот­реть, как его сыно­вья живут без тру­да и забот. Гос­подь Бог отпу­стил его, он сошел в род­ной город и подо­шел к сво­е­му дому.
Но когда он посту­чал в воро­та, открыл ему какой-то незна­ко­мец. Спро­сил купец о сво­их сыно­вьях и услы­шал в ответ, что сыно­вья его на катор­ге. Празд­ность дове­ла их до ссо­ры, а ссо­ра при­ве­ла к под­жо­гу дома и убийству.
– Увы, – вздох­нул обе­зу­мев­ший от горя отец, – я хотел создать рай для сво­их детей, но сам уго­то­вил для них ад.
И стал несчаст­ный отец ходить по все­му горо­ду и учить всех родителей:
– Не будь­те таки­ми безум­ца­ми, каким был я. Из-за без­мер­ной люб­ви к сво­им детям я сам толк­нул их в пек­ло ада. Не остав­ляй­те детям, бра­тья, ника­ко­го иму­ще­ства. Научи­те их тру­дить­ся, и это оставь­те им в наслед­ство. Все осталь­ное богат­ство раз­дай­те нищим перед сво­ей смертью.
Поис­ти­не, нет ниче­го опас­нее и пагуб­нее для души, чем полу­чить в наслед­ство боль­шое состо­я­ние. Будь­те уве­ре­ны, что бога­то­му наслед­ству боль­ше раду­ет­ся диа­вол, чем ангел, ибо ничем иным диа­вол так лег­ко и быст­ро не пор­тит людей, как боль­шим наследством.
Поэто­му, брат, и ты тру­дись и научи сво­их детей тру­дить­ся. А когда тру­дишь­ся, не ищи в тру­де лишь при­быль, поль­зу и успех. Луч­ше най­ди в сво­ей рабо­те кра­со­ту и насла­жде­ние, кото­рую дарит сам труд.
За один стул, кото­рый сма­сте­рит сто­ляр, он может полу­чить десять динар, или пять­де­сят, или сто. Но кра­со­та изде­лия и насла­жде­ние от рабо­ты, кото­рые чув­ству­ет мастер, вдох­но­вен­но стро­гая, скле­и­вая и поли­руя дере­во, не оку­па­ет­ся ничем. Это насла­жде­ние напо­ми­на­ет то выс­шее удо­воль­ствие, кото­рое испы­тал Гос­подь при сотво­ре­нии мира, когда Он вдох­но­вен­но «стро­гал, скле­и­вал и поли­ро­вал» его. Весь Божий мир мог бы иметь свою опре­де­лен­ную цену и мог бы оку­пить­ся, одна­ко кра­со­та его и насла­жде­ние Твор­ца при Сотво­ре­нии мира не име­ет цены.
Знай, что ты уни­жа­ешь свой труд, если дума­ешь лишь о мате­ри­аль­ной выго­де от него. Знай, что такой труд не дает­ся чело­ве­ку, не удаст­ся ему, не при­не­сет ему ожи­да­е­мой при­бы­ли. И дере­во будет сер­дить­ся на тебя и сопро­тив­лять­ся тебе, если ста­нешь тру­дить­ся над ним не из люб­ви, а для при­бы­ли. И зем­ля тебя воз­не­на­ви­дит, если ты пашешь ее, не думая об ее кра­со­те, но лишь о сво­ей при­бы­ли с нее. Желе­зо ста­нет тебя жечь, вода уто­пит, камень раз­да­вит, если ты смот­ришь на них не с любо­вью, но во всем видишь толь­ко свои дука­ты и динары.
Тру­дись без коры­сти, как соло­вей бес­ко­рыст­но рас­пе­ва­ет свои пес­ни. И так Гос­подь Бог пой­дет впе­ре­ди тебя в Сво­ем тру­де, а ты – за Ним. Если же про­бе­жишь мимо Бога и поспе­шишь впе­ред, оста­вив Бога за спи­ной, твой труд при­не­сет тебе про­кля­тие, а не благословение.
А в седь­мой день отдыхай.
Как отды­хать? Помни, отдых может быть лишь рядом с Богом и в Боге. На этом све­те нигде боль­ше истин­но­го отды­ха не най­ти, ибо этот свет бур­лит, как некий водоворот.
Посвя­ти седь­мой день цели­ком Богу, и тогда воис­ти­ну отдох­нешь и испол­нишь­ся новых сил.
Весь седь­мой день думай о Боге, гово­ри о Боге, читай о Боге, слу­шай о Боге и молись Богу. Так ты воис­ти­ну отдох­нешь и испол­нишь­ся новых сил.
Есть прит­ча о тру­дах в вос­крес­ный день.
Некий чело­век не почи­тал запо­ведь Божию о празд­но­ва­нии вос­крес­но­го дня и про­дол­жил суб­бот­ние тру­ды и в вос­кре­се­нье. Когда все село отды­ха­ло, он до седь­мо­го пота тру­дил­ся в поле со сво­и­ми вола­ми, кото­рым тоже не давал отдох­нуть. Одна­ко на сле­ду­ю­щей неде­ле в сре­ду он обес­си­лел, ослаб­ли и его волы; и когда все село вышло в поле, он остал­ся дома, уста­лый, угрю­мый и отчаявшийся.
Поэто­му, бра­тья, не упо­доб­ляй­тесь это­му чело­ве­ку, что­бы не поте­рять силы, здо­ро­вье и душу. Но шесть дней тру­ди­тесь, как сорат­ни­ки Гос­по­да, с любо­вью, насла­жде­ни­ем и бла­го­го­ве­ни­ем, а седь­мой день цели­ком посвя­ти­те Гос­по­ду Богу. Я на соб­ствен­ном опы­те убе­дил­ся, что пра­виль­ное про­ве­де­ние вос­кре­се­нья чело­ве­ка вооду­шев­ля­ет, обнов­ля­ет и дела­ет счастливым.

ПЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:12. Почи­тай отца тво­е­го и мать твою, что­бы про­дли­лись дни твои на земле.

Это зна­чит:
Преж­де, чем ты познал Гос­по­да Бога, Его позна­ли твои роди­те­ли. Одно­го это­го доволь­но, что­бы ты им покло­нил­ся с ува­же­ни­ем и воз­дал хва­лу. Покло­нись же и воз­дай хва­лу вся­ко­му, кто преж­де тебя познал Выс­шее Доб­ро в этом мире.
Один бога­тый моло­дой инди­ец про­хо­дил со сво­ей сви­той через пере­ва­лы Гин­ду­ку­ша. В горах ему повстре­чал­ся некий ста­рец, пасу­щий коз. Нищий ста­рик сошел на обо­чи­ну доро­ги и покло­нил­ся бога­то­му юно­ше. А юно­ша соско­чил со сво­е­го сло­на и рас­про­стер­ся ниц перед стар­цем. Ста­рец изу­мил­ся это­му, пора­зи­лись и люди из его сви­ты. А он ска­зал старцу:
– Пре­кло­ня­юсь перед оча­ми тво­и­ми, ибо они преж­де моих уви­де­ли этот мир, тво­ре­ние Все­выш­не­го. Пре­кло­ня­юсь перед тво­и­ми уста­ми, ибо они рань­ше моих про­из­нес­ли Его свя­тое имя. Пре­кло­ня­юсь перед тво­им серд­цем, ибо оно преж­де мое­го затре­пе­та­ло от радост­но­го осо­зна­ния, что Отец всех людей на зем­ле – это Гос­подь, Царь Небесный.
Почи­тай отца тво­е­го и матерь твою, ибо твой путь от рож­де­ния и до сего дня полит мате­рин­ски­ми сле­за­ми и отцов­ским потом. Они люби­ли тебя и тогда, когда всем про­чим ты, немощ­ный и гряз­ный, вну­шал отвра­ще­ние. Они будут любить тебя и тогда, когда все тебя воз­не­на­ви­дят. И когда все будут бро­сать в тебя кам­ни, мать бро­сит тебе бес­смерт­ник и бази­лик – сим­во­лы святости.
Отец твой любит тебя, хотя зна­ет все твои недо­стат­ки. А дру­гие воз­не­на­ви­дят тебя, хотя будут знать лишь доб­ро­де­те­ли твои.
Твои роди­те­ли любят тебя с бла­го­го­ве­ни­ем, ибо зна­ют, что ты – дар Божий, дове­рен­ный им на сохра­не­ние и вос­пи­та­ние. Никто кро­ме роди­те­лей тво­их не в состо­я­нии уви­деть тай­ну Божию в тебе. Их любовь к тебе име­ет свя­той корень в вечности.
Через неж­ность свою к тебе твои роди­те­ли пости­га­ют неж­ность Гос­по­да ко всем чадам Его.
Как шпо­ры напо­ми­на­ют коню о хоро­шей рыси, так и твоя рез­кость по отно­ше­нию к роди­те­лям побуж­да­ет их еще боль­ше забо­тить­ся о тебе.
Есть прит­ча об отцов­ской любви.
Некий сын, испор­чен­ный и жесто­кий, бро­сил­ся на сво­е­го отца и вон­зил ему нож в грудь. А отец, испус­кая дух, ска­зал сыну:
– Ско­рее вытри кровь с ножа, что­бы тебя не схва­ти­ли и не отда­ли под суд.
Есть прит­ча и о мате­рин­ской любви.
В рус­ской сте­пи один без­нрав­ствен­ный сын при­вя­зал свою мать перед шатром, а сам в шат­ре пьян­ство­вал с гуля­щи­ми жен­щи­на­ми и сво­и­ми людь­ми. Тут появи­лись гай­ду­ки и, уви­дев мать свя­зан­ную, реши­ли тот­час ото­мстить за нее. Но тут свя­зан­ная мать крик­ну­ла во весь голос и тем самым пода­ла знак несчаст­но­му сыну, что ему гро­зит опас­ность. И сын спас­ся, а раз­бой­ни­ки вме­сто сына зару­би­ли мать.
И еще прит­ча об отце.
В Теге­ране, горо­де пер­сид­ском, жил в одном доме ста­рик-отец с дву­мя дочерь­ми. Доче­ри не слу­ша­ли сове­тов отца и сме­я­лись над ним. Сво­ей дур­ной жиз­нью они зама­ра­ли честь и опо­зо­ри­ли доб­рое имя отца. Отец мешал им, как мол­ча­ли­вый укор сове­сти. Одна­жды вече­ром доче­ри, думая, что отец спит, дого­во­ри­лись при­го­то­вить яд и дать ему утром с чаем. А отец слы­шал все и целую ночь горь­ко пла­кал и Богу молил­ся. Утром доче­ри при­нес­ли чай и поста­ви­ли перед ним. Тогда отец сказал:
– Я знаю о вашем наме­ре­нии и уйду от вас, как вы того жела­е­те. Но я хочу уйти не вашим гре­хом, что­бы спа­сти ваши души, а своим.
Ска­зав это, отец опро­ки­нул чашу с ядом и ушел из дому.
Сын, не гор­дись сво­и­ми зна­ни­я­ми перед сво­им необ­ра­зо­ван­ным отцом, ибо его любовь сто­ит боль­ше, чем твое зна­ние. Поду­май, что если бы не было его, не было бы ни тебя, ни тво­их знаний.
Дочь, не гор­дись сво­ей кра­со­той пред сгорб­лен­ной мате­рью сво­ей, ибо ее серд­це пре­крас­нее тво­е­го лица. Вспом­ни, что и ты, и твоя кра­со­та вышли из ее исто­щен­но­го тела.
Научись, дочь, почи­тать сво­е­го отца, ибо толь­ко так ты научишь­ся почи­тать и всех дру­гих отцов на земле.
День и ночь раз­ви­вай в себе, сын, почи­та­ние мате­ри сво­ей, ибо толь­ко так ты научишь­ся почи­та­нию всех дру­гих мате­рей на земле.
Поис­ти­не, чада, вы дела­е­те не мно­го, если почи­та­е­те сво­их отца и мать, а дру­гих отцов и мате­рей пре­зи­ра­е­те. Ува­же­ние сво­их роди­те­лей долж­но стать для вас шко­лой ува­же­ния всех муж­чин и всех жен­щин, кото­рые в муках рож­да­ют, в поте лица сво­е­го рас­тят и в стра­да­ни­ях любят сво­их детей. Запом­ни­те это и живи­те по этой запо­ве­ди, что­бы Гос­подь Бог вас бла­го­сло­вил на земле.
Поис­ти­не, чада, вы дела­е­те не мно­го, если почи­та­е­те толь­ко лич­но­сти сво­их отца и мате­ри, но не труд их, не вре­мя их, не совре­мен­ни­ков их. Поду­май­те, что, ува­жая сво­их роди­те­лей, вы почи­та­е­те и их труд, и их эпо­ху, и их совре­мен­ни­ков. Так вы убье­те в себе фаталь­ную и глу­пую при­выч­ку пре­зи­рать про­шлое. Чада мои, поверь­те, что дни, отдан­ные в ваше рас­по­ря­же­ние, не доро­же и не бли­же Гос­по­ду, чем дни тех, кто жил до вас. Если вы гор­ди­тесь сво­им вре­ме­нем перед про­шлым, не забы­вай­те, что вы и гла­зом не успе­е­те морг­нуть, как ста­нет рас­ти тра­ва над ваши­ми моги­ла­ми, вашей эпо­хой, ваши­ми тела­ми и дела­ми, а дру­гие ста­нут сме­ять­ся над вами, как над отста­лым прошлым.
Любое вре­мя пол­нит­ся мате­ря­ми и отца­ми, болью, жерт­ва­ми, любо­вью, надеж­дой и верой в Бога. Поэто­му любое вре­мя достой­но уважения.
Муд­рец скло­ня­ет­ся с почте­ни­ем перед все­ми про­шлы­ми эпо­ха­ми, как и перед гря­ду­щи­ми. Ибо муд­рый зна­ет то, чего не зна­ет глу­пый, а имен­но: что его вре­мя – лишь мину­та на часах. Взгля­ни­те, чада, на часы; при­слу­шай­тесь, как течет мину­та за мину­той, и ска­жи­те мне, какая из минут луч­ше, доль­ше и важ­нее других?
Встань­те на коле­ни, чада, и помо­ли­тесь Богу вме­сте со мной:
«Гос­по­ди, Отец Небес­ный, сла­ва Тебе, что Ты пове­лел нам почи­тать наших отца и мать на зем­ле. Помо­ги нам, Все­ми­ло­сти­вый, через это почи­та­ние научить­ся ува­жать всех муж­чин и жен­щин на зем­ле, дра­го­цен­ных чад Тво­их. И помо­ги нам, Все­муд­рый, через это научить­ся не пре­зи­рать, но почи­тать пред­ше­ству­ю­щие эпо­хи и поко­ле­ния, кото­рые рань­ше нас виде­ли Твою сла­ву и про­из­но­си­ли Твое свя­тое имя. Аминь».

ШЕСТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:13. Не убивай.

Это зна­чит:
Бог вдох­нул жизнь от жиз­ни Сво­ей во вся­кое сотво­рен­ное суще­ство. Жизнь есть самое дра­го­цен­ное богат­ство, дан­ное Богом. Поэто­му тот, кто пося­га­ет на любую жизнь на зем­ле, под­ни­ма­ет руку на самый дра­го­цен­ный дар Божий, боль­ше того – на саму жизнь Божию. Все мы, живу­щие сего­дня, – лишь вре­мен­ные носи­те­ли жиз­ни Божи­ей в себе, хра­ни­те­ли само­го дра­го­цен­но­го дара, при­над­ле­жа­ще­го Богу. Поэто­му мы и пра­ва не име­ем, и не можем отнять жизнь, заим­ство­ван­ную от Бога, ни у себя, ни у других.
А это значит,
– во-пер­вых, мы не име­ем пра­ва убивать;
– во-вто­рых, мы не можем убить жизнь.
Если слу­чит­ся на база­ре раз­бить гор­шок из гли­ны, гон­чар рас­сви­ре­пе­ет и потре­бу­ет воз­ме­ще­ния убыт­ка. По прав­де гово­ря, чело­век тоже сотво­рен из тако­го же деше­во­го мате­ри­а­ла, что и гор­шок, но то, что сокры­то в нем, – бес­цен­но. Это душа, сози­да­ю­щая чело­ве­ка изнут­ри, и Дух Божий, даю­щий душе жизнь.
Ни отец, ни мать не име­ют пра­ва лишать жиз­ни сво­их детей, ибо не роди­те­ли дают жизнь, но Бог через роди­те­лей. А раз роди­те­ли жизнь не дают, то они не име­ют пра­ва отни­мать ее.
Но если роди­те­ли, кото­рые так мно­го тру­дят­ся, что­бы поста­вить на ноги сво­их детей, не име­ют пра­ва лишать их жиз­ни, как же могут иметь такое пра­во те, кото­рые слу­чай­но столк­нут­ся на жиз­нен­ном пути с их детьми?
Если слу­чит­ся раз­бить гор­шок на база­ре, боль­но ста­нет не горш­ку, а гор­шеч­ни­ку, кото­рый его сле­пил. Точ­но так­же, если убит чело­век, боль чув­ству­ет не уби­тый, но Гос­подь Бог, Кото­рый чело­ве­ка сотво­рил, воз­вы­сил и вдох­нул Дух Свой.
Так если раз­бив­ший гор­шок дол­жен воз­ме­стить убы­ток гор­шеч­ни­ку, то тем более убий­ца дол­жен воз­ме­стить Богу жизнь, кото­рую отнял. Даже если люди не потре­бу­ют воз­ме­ще­ния, Бог потре­бу­ет. Убий­ца, не обма­ны­вай себя: даже если люди забу­дут о тво­ем пре­ступ­ле­нии, Бог забыть не может. Смот­ри-ка, есть вещи, кото­рые и Гос­подь не может. Напри­мер, Он не может забыть о тво­ем пре­ступ­ле­нии. Помни об этом все­гда, вспом­ни в гне­ве сво­ем, преж­де чем схва­тить­ся за нож или пистолет.
С дру­гой сто­ро­ны, мы не можем убить жизнь. Пол­но­стью убить жизнь озна­ча­ло бы убить Бога, ибо жизнь при­над­ле­жит Богу. Кто может убить Бога? Мож­но раз­бить гор­шок, но нель­зя уни­что­жить гли­ну, из кото­рой он был сде­лан. Точ­но так же, мож­но раз­дро­бить тело чело­ве­ка, но нель­зя ни раз­бить, ни сжечь, ни раз­ве­ять, ни раз­лить его душу и его дух.
Есть прит­ча о жизни.
В Царь­гра­де власт­во­вал некий страш­ный, кро­во­жад­ный визирь, у кото­ро­го люби­мым заня­ти­ем было каж­дый день наблю­дать, как палач сечет голо­вы перед его двор­цом. А на ули­цах Царь­гра­да жил один юро­ди­вый, пра­вед­ник и про­рок, кото­ро­го все люди счи­та­ли Божьим угод­ни­ком. Одна­жды утром, когда палач на гла­зах визи­ря каз­нил оче­ред­но­го несчаст­но­го, юро­ди­вый встал под его окна­ми и стал раз­ма­хи­вать желез­ным моло­том напра­во и налево.
– Что это ты дела­ешь? – спро­сил визирь.
– То же, что и ты, – отве­тил юродивый.
– Как это? – сно­ва спро­сил визирь.
– А так, – отве­тил юро­ди­вый. – Я пыта­юсь убить ветер этим моло­том. А ты пыта­ешь­ся убить жизнь ножом. Мой труд напра­сен, как и твой. Ты, визирь, не смо­жешь убить жизнь, так же как и я не смо­гу убить ветер.
Визирь мол­ча уда­лил­ся в тем­ные покои сво­е­го двор­ца и нико­го к себе не пус­кал. Три дня он не ел, не пил и нико­го не видел. А на чет­вер­тый день созвал он сво­их дру­зей и сказал:
– Воис­ти­ну Божий чело­век прав. Я посту­пал глу­по. Жизнь нель­зя уни­что­жить, как и ветер невоз­мож­но убить.
В Аме­ри­ке, в горо­де Чика­го жили по сосед­ству двое муж­чин. Один из них польстил­ся на богат­ство сво­е­го сосе­да, про­брал­ся ночью к нему в дом и отсек ему голо­ву, затем сунул день­ги за пазу­ху и отпра­вил­ся восво­я­си. Но лишь вышел он на ули­цу, как уви­дел уби­то­го сосе­да, кото­рый шел ему навстре­чу. Толь­ко на пле­чах у сосе­да была не его голо­ва, а его соб­ствен­ная голо­ва. В ужа­се убий­ца пере­шел на дру­гую сто­ро­ну ули­цы и бро­сил­ся бежать, но сосед опять ока­зал­ся перед ним и шел ему навстре­чу, похо­жий на него, слов­но отра­же­ние в зер­ка­ле. Убий­цу про­шиб холод­ный пот. Кое-как добрал­ся он до сво­е­го дома и еле пере­жил эту ночь. Одна­ко сле­ду­ю­щей ночью ему опять явил­ся сосед с его соб­ствен­ной голо­вой. И так было каж­дую ночь. Тогда убий­ца взял награб­лен­ные день­ги и бро­сил их в реку. Но и это не помог­ло. Сосед из ночи в ночь являл­ся ему. Убий­ца сдал­ся суду, при­знал свою вину и был сослан на катор­гу. Но и в тем­ни­це убий­ца не мог сомкнуть глаз, ибо каж­дую ночь видел сосе­да с соб­ствен­ной голо­вой на пле­чах. В кон­це кон­цов, он стал про­сить одно­го ста­ро­го свя­щен­ни­ка, что­бы тот. помо­лил­ся Богу за него, греш­но­го, и при­ча­стил бы его. Свя­щен­ник отве­тил, что преж­де молит­вы и при­ча­стия он дол­жен сде­лать одно при­зна­ние. Осуж­ден­ный отве­тил, что он уже при­знал­ся в убий­стве сво­е­го сосе­да. «Не то, – ска­зал ему свя­щен­ник, – ты дол­жен уви­деть, понять и при­знать, что жизнь тво­е­го сосе­да есть твоя соб­ствен­ная жизнь. И ты, уби­вая его, убил и само­го себя. Поэто­му ты и видишь свою голо­ву на теле уби­то­го. Этим Бог дает тебе знак, что твоя жизнь, и жизнь тво­е­го сосе­да, и жизнь всех людей вме­сте, есть одна и та же жизнь».
Осуж­ден­ный заду­мал­ся. После дол­гих раз­мыш­ле­ний он все понял. Потом он помо­лил­ся Богу и при­ча­стил­ся. И тогда пере­стал дух уби­то­го чело­ве­ка пре­сле­до­вать его, а он стал про­во­дить дни и ночи в пока­я­нии и молит­ве, повест­вуя осталь­ным осуж­ден­ным о чуде, кото­рое ему было откры­то, а имен­но, что чело­век не может убить дру­го­го, не убив себя самого.
Ах, бра­тья, как ужас­ны послед­ствия убий­ства! Если бы это мож­но было опи­сать всем людям, поис­ти­не не нашлось бы безум­ца, кто поку­сил­ся бы на чужую жизнь.
Бог про­буж­да­ет совесть убий­цы, и его соб­ствен­ная совесть начи­на­ет точить его изнут­ри, как червь под корой точит дере­во. Совесть гры­зет, и бьет, и гро­хо­чет, и рыком ревет, как беше­ная льви­ца, и несчаст­ный пре­ступ­ник не нахо­дит покоя ни днем, ни ночью, ни в горах, ни в доли­нах, ни в этой жиз­ни, ни в моги­ле. Лег­че было бы чело­ве­ку, если бы вскрыл­ся его череп и рой пчел посе­лил­ся внут­ри, чем посе­лит­ся в его голо­ве нечи­стая, рас­тре­во­жен­ная совесть.
Поэто­му, бра­тья, Бог и запре­тил людям, ради их же покоя и сча­стья, убийство.
«О, Гос­по­ди Пре­доб­рый, как слад­ка и полез­на вся­кая Твоя запо­ведь! О Гос­по­ди Все­силь­ный, сохра­ни раба Тво­е­го от зло­го дела и мстя­щей сове­сти, что­бы сла­вить и вос­хва­лять Тебя веки веч­ные. Аминь».

СЕДЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:14. Не прелюбодействуй.

А это значит:
Не имей неза­кон­ной свя­зи с жен­щи­ной. Поис­ти­не, в этом живот­ные более послуш­ны Богу, чем мно­гие люди.
Пре­лю­бо­де­я­ние раз­ру­ша­ет чело­ве­ка телес­но и душев­но. Пре­лю­бо­деи обыч­но искрив­ле­ны, как смы­чок, преж­де ста­ро­сти и завер­ша­ют свою жизнь в ранах, муках и безу­мии. Самые страш­ные и самые дур­ные болез­ни, кото­рые извест­ны меди­цине, есть болез­ни, кото­рые умно­жа­ют­ся и раз­но­сят­ся сре­ди людей пре­лю­бо­де­я­ни­ем. Тело пре­лю­бо­дея посто­ян­но в болез­нях, как смрад­ная лужа, от кото­рой все с отвра­ще­ни­ем отво­ра­чи­ва­ют­ся и бегут с зажа­тым носом.
Но если бы зло каса­лось толь­ко тех, кто это зло тво­рит, про­бле­ма была бы не так страш­на. Одна­ко она про­сто ужас­на, когда поду­ма­ешь, что болез­ни роди­те­лей насле­ду­ют дети пре­лю­бо­де­ев: сыно­вья и доче­ри, и даже вну­ки и пра­вну­ки. Воис­ти­ну, болез­ни от пре­лю­бо­де­я­ния есть бич чело­ве­че­ства, как тля для вино­град­ни­ка. Эти болез­ни боль­ше чем любые дру­гие тянут чело­ве­че­ство назад, к упадку.
Кар­ти­на доста­точ­но страш­на, если иметь в виду толь­ко телес­ные муки и урод­ства, гни­е­ние и рас­пад пло­ти от дур­ных болез­ней. Но кар­ти­на допол­ня­ет­ся, ста­но­вит­ся еще страш­нее, когда к телес­ным урод­ствам добав­ля­ет­ся урод­ство душев­ное, как послед­ствие гре­ха пре­лю­бо­де­я­ния. От это­го зла душев­ные силы чело­ве­ка сла­бе­ют и рас­стра­и­ва­ют­ся. Боль­ной теря­ет остро­ту, глу­би­ну и высо­ту мыс­ли, кото­рые имел до болез­ни. Он рас­те­рян, забыв­чив и чув­ству­ет посто­ян­ную уста­лость. Он не спо­со­бен боль­ше ни на какую серьез­ную рабо­ту. Харак­тер его совер­шен­но меня­ет­ся, и он пре­да­ет­ся все­воз­мож­ным поро­кам: пьян­ству, сплет­ням, лжи, воров­ству и так далее. У него появ­ля­ет­ся страш­ная нена­висть ко все­му доб­ро­му, поря­доч­но­му, чест­но­му, свет­ло­му, молит­вен­но­му, духов­но­му, боже­ствен­но­му. Он нена­ви­дит доб­рых людей и ста­ра­ет­ся изо всех сил им напа­ко­стить, очер­нить их, окле­ве­тать, навре­дить им. Как насто­я­щий чело­ве­ко­не­на­вист­ник, он и бого­не­на­вист­ник. Он нена­ви­дит любые зако­ны, и чело­ве­че­ские, и Божьи, и отто­го нена­ви­дит всех зако­но­да­те­лей и хра­ни­те­лей зако­на. Он ста­но­вит­ся гони­те­лем поряд­ка, добра, воли, свя­то­сти и иде­а­ла. Он – как зло­вон­ная лужа для обще­ства, кото­рая гни­ет и воня­ет, зара­жая все вокруг. Тело его – гной, и душа его тоже гной.
Вот поче­му, бра­тья, Бог, Кото­рый все зна­ет и все пред­ви­дит, нало­жил запрет на пре­лю­бо­де­я­ние, блуд, вне­брач­ные свя­зи меж­ду людьми.
Моло­де­жи осо­бен­но нуж­но беречь­ся от это­го зла и сто­ро­нить­ся его, как ядо­ви­то­го гадюш­ни­ка. Тот народ, где моло­дежь пре­да­ет­ся рас­пу­щен­но­сти и «сво­бод­ной люб­ви», не име­ет буду­ще­го. Такая нация со вре­ме­нем будет иметь все более изуро­до­ван­ные, тупые и немощ­ные поко­ле­ния, пока, нако­нец, не попа­дет в плен к более здо­ро­во­му наро­ду, кото­рый при­дет, что­бы под­чи­нить ее себе.
Кто уме­ет читать про­шлое чело­ве­че­ства, может узнать, какие страш­ные нака­за­ния постиг­ли пре­лю­бо­дей­ство­вав­шие пле­ме­на и наро­ды. В Свя­щен­ном Писа­нии гово­рит­ся о паде­нии двух горо­дов – Содо­ма и Гомор­ры, в кото­рых нель­зя было сыс­кать и деся­ти пра­вед­ни­ков и дев­ствен­ниц. За это Гос­подь Бог обру­шил на них огнен­ный дождь с серой, и оба горо­да сра­зу ока­за­лись засы­пан­ны­ми, как в могиле.
Да помо­жет вам, бра­тья, Гос­подь Все­мо­гу­щий не соскольз­нуть на опас­ный путь пре­лю­бо­де­я­ния. Пусть ваш Ангел-хра­ни­тель сохра­нит мир и любовь в вашем доме.
Да вдох­но­вит Матерь Божия ваших сынов и доче­рей Сво­им Боже­ствен­ным цело­муд­ри­ем, что­бы тела и души их не запач­кал грех, но были бы они чисты и свет­лы, что­бы Дух Свя­тый смог вме­стить­ся в них и вдох­нуть в них то, что боже­ствен­но, что от Бога. Аминь.

ВОСЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:15. Не укради.

А это значит:
Не огор­чай ближ­не­го сво­е­го неува­же­ни­ем его пра­ва соб­ствен­но­сти. Не делай так, как дела­ют лисы и мыши, если счи­та­ешь себя луч­шим, чем лиса и мышь. Лиса вору­ет, не зная зако­на о воров­стве; и мышь под­гры­за­ет амбар, не созна­вая, что нано­сит кому-то вред. И лиса, и мышь пони­ма­ют лишь свою потреб­ность, но не чужой убы­ток. Им не дано пони­мать, а тебе дано. Поэто­му тебе не про­ща­ет­ся то, что лисе и мыши про­сти­тель­но. Твоя выго­да долж­на все­гда быть под­за­кон­ной, она не долж­на быть в ущерб ближ­не­му твоему.
Бра­тья, толь­ко невеж­ды идут на воров­ство, то есть те, кто не зна­ет двух глав­ных истин этой жизни.
Пер­вая исти­на состо­ит в том, что чело­век не может украсть незаметно.
Вто­рая исти­на состо­ит в том, что чело­век не может полу­чить выго­ду от воровства.
«Как это?» – спро­сят мно­гие наро­ды и уди­вят­ся мно­гие невежды.
А вот как.
Наша Все­лен­ная мно­го­ока. Вся она усы­па­на оби­ли­ем очей, как сли­ва весен­ней порой сплошь покры­та белы­ми цве­та­ми. Неко­то­рые из этих глаз люди видят и чув­ству­ют на себе их взгля­ды, но зна­чи­тель­ную часть они и не видят, и не чув­ству­ют. Мура­вей, копо­ша­щий­ся в тра­ве, не чув­ству­ет ни взгля­да овцы, пасу­щей­ся над ним, ни взгля­да наблю­да­ю­ще­го за ним чело­ве­ка. Точ­но так же и люди не чув­ству­ют взгля­дов неис­чис­ли­мо­го чис­ла выс­ших существ, кото­рые наблю­да­ют за нами на каж­дом шагу наше­го жиз­нен­но­го пути. Суще­ству­ют мил­ли­о­ны и мил­ли­о­ны духов, кото­рые при­сталь­но сле­дят за тем, что про­ис­хо­дит на каж­дой пяди зем­ли. Как же тогда может вор украсть, что­бы это было неза­мет­но? Как же тогда вор может украсть, что­бы это не обна­ру­жи­лось? Невоз­мож­но сунуть руку в свой кар­ман, что­бы мил­ли­о­ны сви­де­те­лей это­го не уви­де­ли. Тем более невоз­мож­но сунуть руку в чужой кар­ман, что­бы мил­ли­о­ны выш­них сил не под­ня­ли тре­во­гу. Пони­ма­ю­щий это утвер­жда­ет, что чело­век не может украсть неза­мет­но и без­на­ка­зан­но. Это пер­вая истина.
Дру­гая исти­на состо­ит в том, что чело­век не может полу­чить выго­ду от воров­ства, ибо как же он исполь­зу­ет кра­де­ное, если незри­мые очи все виде­ли и на него ука­за­ли. А если на него ука­за­ли, тогда тай­ное ста­нет явным, и имя «вор» при­ле­пит­ся к нему до самой смер­ти. Силы небес­ные могут ука­зать на вора тыся­чью способов.
Есть прит­ча о рыбаках.
На бере­гу одной реки жили два рыба­ка со сво­и­ми семья­ми. У одно­го было мно­го детей, а дру­гой был без­дет­ным. Каж­дый вечер оба рыба­ка забра­сы­ва­ли свои нево­ды и шли спать. С неко­то­рых пор ста­ло так, что в сетях мно­го­дет­но­го рыба­ка все­гда ока­зы­ва­лось по две-три рыби­ны, а у без­дет­но­го – в изоби­лии. Без­дет­ный рыбак из мило­сти вытас­ки­вал из сво­е­го пол­но­го нево­да по несколь­ко рыбин и отда­вал сосе­ду. Так про­дол­жа­лось доволь­но дол­го, быть может, целый год. В то вре­мя как один из них бога­тел, тор­гуя рыбой, дру­гой едва сво­дил кон­цы с кон­ца­ми, порой не имея воз­мож­но­сти даже хле­ба купить сво­им детям.
«В чем тут дело?» – думал несчаст­ный бед­няк. Но вот одна­жды, когда он спал, ему откры­лась исти­на. Явил­ся ему во сне некий чело­век в осле­пи­тель­ном сия­нии, как ангел Божий, и ска­зал: «Ско­рее вста­вай и отправ­ляй­ся на реку. Там ты уви­дишь, поче­му ты беден. Но когда уви­дишь, не давай волю гневу».
Тут рыбак проснул­ся и вско­чил с посте­ли. Пере­кре­стив­шись, он вышел к реке и уви­дел, как его сосед пере­ки­ды­ва­ет рыби­ну за рыби­ной из его нево­да в свой. От него­до­ва­ния вски­пе­ла кровь у бед­но­го рыба­ка, но он вспом­нил предо­сте­ре­же­ние и сми­рил гнев свой. Немно­го остыв, он спо­кой­но ска­зал вору: «Сосед, может, тебе помочь? Ну что ж ты муча­ешь­ся в одиночку!»
Пой­ман­ный с полич­ным, сосед про­сто оце­пе­нел от стра­ха. Когда он при­шел в себя, то бро­сил­ся в ноги бед­но­му рыба­ку и вос­клик­нул: «Поис­ти­не, Гос­подь ука­зал тебе на мое пре­ступ­ле­ние. Тяж­ко мне, греш­но­му!» И тогда отдал он бед­но­му рыба­ку поло­ви­ну сво­е­го богат­ства, что­бы тот людям о нем не рас­ска­зы­вал и в тем­ни­цу не отправил.
Есть прит­ча о торговце.
В одном араб­ском горо­де жил тор­го­вец Изма­ил. Когда бы он ни отпус­кал поку­па­те­лям товар, он все­гда обсчи­ты­вал их на несколь­ко драхм. И состо­я­ние его весь­ма умно­жи­лось. Одна­ко дети его были боль­ны, и он тра­тил мно­го денег на док­то­ров и лекар­ства. И чем боль­ше он тра­тил на лече­ние детей, тем боль­ше он обма­ны­вал сво­их поку­па­те­лей. Но чем боль­ше он обма­ны­вал поку­па­те­лей, тем силь­нее боле­ли его дети.
Одна­жды, когда Изма­ил сидел один в сво­ей лав­ке, пол­ный тре­вог о сво­их детях, ему пока­за­лось, что на миг рас­кры­лись небе­са. Он под­нял гла­за к небу, что­бы посмот­реть, что там про­ис­хо­дит. И видит: сто­ят анге­лы у огром­ных весов, отме­ря­ю­щих все бла­га, кото­ры­ми Гос­подь наде­ля­ет людей. И вот, подо­шла оче­редь семьи Изма­и­ла. Когда анге­лы ста­ли отме­рять здо­ро­вье для его детей, они бро­си­ли на чашу весов здо­ро­вья мень­ше, чем было гирь на весах. Раз­гне­вал­ся Изма­ил и хотел при­крик­нуть на анге­лов, но тут один из них обер­нул­ся к нему и гово­рит: «Мера пра­виль­на. Что же ты сер­дишь­ся? Мы недо­да­ем тво­им детям ров­но столь­ко, сколь­ко ты недо­да­ешь сво­им поку­па­те­лям. И так мы вер­шим прав­ду Божию».
Изма­ил рва­нул­ся, как буд­то его мечом прон­зи­ли. И стал он горь­ко каять­ся в сво­ем тяж­ком гре­хе. С тех пор стал Изма­ил не толь­ко пра­виль­но взве­ши­вать, но все­гда добав­лял лиш­ку. А к детям его вер­ну­лось здоровье.
Кро­ме того, бра­тия, кра­де­ная вещь посто­ян­но напо­ми­на­ет чело­ве­ку, что она укра­де­на и что она – не его собственность.
Есть прит­ча о часах.
Один парень украл кар­ман­ные часы и носил их в тече­ние меся­ца. После это­го он вер­нул часы хозя­и­ну, при­знал­ся в сво­ем про­ступ­ке и сказал:
– Когда бы я ни вытас­ки­вал часы из кар­ма­на и смот­рел на них, я слы­шал, как они гово­рят: «Мы – не твои; ты – вор!»
Гос­подь Бог знал, что кра­жа сде­ла­ет несчаст­ны­ми обо­их: и того, кто украл, и того, у кого укра­ли. И что­бы люди, сыны Его, не были несчаст­ны, Пре­муд­рый Гос­подь дал нам эту запо­ведь: не укради.
«Бла­го­да­рим Тебя, Гос­по­ди, Боже наш, за эту запо­ведь, кото­рая нам дей­стви­тель­но нуж­на ради мира душев­но­го и сча­стья наше­го. Пове­ли, Гос­по­ди, огню Тво­е­му, пусть сожжет руки наши, если они потя­нут­ся, что­бы сво­ро­вать. Пове­ли, Гос­по­ди, зме­ям Тво­им, пусть обо­вьют­ся вокруг ног наших, если они отпра­вят­ся воро­вать. Но, самое глав­ное, молим Тебя, Все­мо­гу­щий, очи­сти серд­ца наши от воров­ских помыс­лов и дух наш от воров­ских мыс­лей. Аминь».

ДЕВЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:16. Не про­из­но­си лож­но­го сви­де­тель­ства на ближ­не­го твоего.

А это значит:
Не будь лжи­вым ни в отно­ше­нии себя, ни по отно­ше­нию к дру­гим. Если ты лжешь о самом себе, ты сам зна­ешь, что лжешь. Но если ты наго­ва­ри­ва­ешь на кого-то дру­го­го, тот, дру­гой, зна­ет, что ты о нем клевещешь.
Когда ты рас­хва­ли­ва­ешь себя и хва­ста­ешь­ся перед людь­ми, люди не зна­ют, что ты лож­но сви­де­тель­ству­ешь о себе, но сам ты это зна­ешь. Но если ты ста­нешь повто­рять эту ложь о себе, люди со вре­ме­нем пой­мут, что ты их обма­ны­ва­ешь. Одна­ко если ты ста­нешь посто­ян­но повто­рять одну и ту же ложь о себе, люди будут знать, что лжешь, но тогда ты сам нач­нешь верить в свою ложь. Так ложь ста­нет у тебя исти­ной, и ты свык­нешь­ся с ложью, как сле­пец свы­ка­ет­ся с тьмой.
Когда ты кле­ве­щешь на дру­го­го чело­ве­ка, тот чело­век зна­ет, что ты лжешь. Это пер­вый сви­де­тель про­тив тебя. И ты зна­ешь, что кле­ве­щешь на него. Зна­чит, ты – вто­рой сви­де­тель про­тив само­го себя. А Гос­подь Бог – тре­тий сви­де­тель. Сле­до­ва­тель­но, когда бы ты ни про­из­нес лож­но­го сви­де­тель­ства на ближ­не­го тво­е­го, знай, что про­тив тебя пока­жут трое сви­де­те­лей: Бог, ближ­ний твой и ты сам. И будь уве­рен, один из этих трех сви­де­те­лей раз­об­ла­чит тебя перед всем миром.
Вот как Гос­подь Бог может раз­об­ла­чить лож­ное сви­де­тель­ство про­тив ближнего.
Есть прит­ча о клеветнике.
В одном селе жили два сосе­да, Лука и Илья. Лука тер­петь не мог Илью, пото­му что Илья был чело­век пра­виль­ный, рабо­тя­щий, а Лука – пья­ни­ца и лен­тяй. В при­сту­пе нена­ви­сти Лука обра­тил­ся в суд и донес, что Илья гово­рил бран­ные сло­ва в адрес царя. Илья защи­щал­ся, как мог, и под конец, обер­нув­шись к Луке, ска­зал: «Даст Бог, Гос­подь Сам откро­ет твою ложь про­тив меня». Одна­ко суд отпра­вил Илью в тем­ни­цу, а Лука вер­нул­ся домой.
Под­хо­дя к сво­е­му дому, он услы­шал плач в доме. От ужас­но­го пред­чув­ствия кровь засты­ла в жилах, ибо вспом­нил Лука про­кля­тие Ильи. Вой­дя в дом, он ужас­нул­ся. Его ста­рый отец, упав в костер, сжег себе все лицо и гла­за. Когда уви­дел это Лука, он оне­мел и не мог ни гово­рить, ни пла­кать. На заре сле­ду­ю­ще­го дня он отпра­вил­ся в суд и при­знал­ся, что ого­во­рил Илью. Судья тут же отпу­стил Илью, а Луку нака­зал за лже­сви­де­тель­ство. Так Лука за один грех понес два нака­за­ния: и от Бога, и от людей.
А вот при­мер, как ближ­ний твой может раз­об­ла­чить твое лжесвидетельство.
В Ниц­це жил один мяс­ник по име­ни Ана­толь. Некий бога­тый, но нечест­ный тор­го­вец под­ку­пил его, что­бы тот дал лож­ные пока­за­ния про­тив сво­е­го сосе­да Эми­ля, что он, Ана­толь, видел, как Эмиль облил керо­си­ном и под­жег дом это­го тор­гов­ца. И Ана­толь засви­де­тель­ство­вал это на суде и при­сяг­нул. Эмиль был осуж­ден. Но он поклял­ся, что когда отбу­дет нака­за­ние, ста­нет жить лишь для того, что­бы дока­зать, что Ана­толь лжесвидетельствовал.
Вый­дя из тюрь­мы, Эмиль, будучи чело­ве­ком дель­ным, ско­пил вско­ре тыся­чу напо­леон­до­ров. Он решил, что отдаст всю эту тыся­чу, что­бы заста­вить Ана­то­ля при­знать­ся перед сви­де­те­ля­ми в сво­ей кле­ве­те. Преж­де все­го Эмиль нашел людей, зна­ю­щих Ана­то­ля, и соста­вил такой план. Они долж­ны были при­гла­сить Ана­то­ля на ужин, хоро­шень­ко напо­ить его и тогда ска­зать ему, что им нужен сви­де­тель, кото­рый бы на суде под при­ся­гой пока­зал, что некий трак­тир­щик укры­ва­ет грабителей.
План удал­ся на сла­ву. Ана­то­лю изло­жи­ли суть дела, выло­жи­ли перед ним тыся­чу золо­тых напо­леон­до­ров и спро­си­ли, может ли он най­ти надеж­но­го чело­ве­ка, кото­рый бы на суде пока­зал то, что им нуж­но. У Ана­то­ля заго­ре­лись гла­за, когда он уви­дел перед собой кучу золо­та, и он тот­час заявил, что сам возь­мет­ся за это дело. Тогда при­я­те­ли сде­ла­ли вид, что сомне­ва­ют­ся, суме­ет ли он про­де­лать все, как надо, не испу­га­ет­ся ли, не рас­те­ря­ет­ся ли на суде. Ана­толь стал горя­чо убеж­дать их, что суме­ет. И тут они его спро­си­ли, при­хо­ди­лось ли ему когда-нибудь делать такие вещи и насколь­ко успеш­но? Не дога­ды­ва­ясь о западне, Ана­толь при­знал­ся, что был такой слу­чай, когда ему запла­ти­ли за лож­ное сви­де­тель­ство про­тив Эми­ля, кото­ро­го в резуль­та­те отпра­ви­ли на каторгу.
Услы­шав все, что им было нуж­но, дру­зья отпра­ви­лись к Эми­лю и все ему рас­ска­за­ли. Наут­ро Эмиль подал жало­бу в суд. Ана­то­ля суди­ли и отпра­ви­ли на катор­гу. Так неми­ну­е­мая кара Божия настиг­ла кле­вет­ни­ка и вос­ста­но­ви­ла доб­рое имя поря­доч­но­го человека.
А вот при­мер, как сам лже­сви­де­тель при­знал­ся в сво­ем преступлении.
В одном город­ке жили два пар­ня, два при­я­те­ля, Геор­гий и Нико­ла. Оба были не жена­ты. И оба влю­би­лись в одну девуш­ку, дочь бед­но­го ремес­лен­ни­ка, у кото­ро­го было семь доче­рей, и все неза­муж­ние. Самую стар­шую зва­ли Фло­ра. Вот на эту Фло­ру и загля­ды­ва­лись оба дру­га. Но Геор­гий ока­зал­ся более быст­рым. Он посва­тал­ся к Фло­ре и попро­сил при­я­те­ля быть шафе­ром. Нико­лу обу­я­ла такая зависть, что он решил во что бы то ни ста­ло поме­шать их сва­дьбе. И он начал отго­ва­ри­вать Геор­гия женить­ся на Фло­ре, ибо, по его сло­вам, она была непо­ря­доч­ной девуш­кой и гуля­ла со мно­ги­ми. Сло­ва дру­га пора­зи­ли Геор­гия, как нож ост­рый, и он стал уве­рять Нико­лу, что это­го не может быть. Тогда Нико­ла ска­зал, что сам имел связь с Фло­рой. Геор­гий пове­рил дру­гу, отпра­вил­ся к ее роди­те­лям и отка­зал­ся от женить­бы. Ско­ро об этом знал весь город. Позор­ное пят­но пало на всю семью. Сест­ры ста­ли упре­кать Фло­ру. И та, в отча­я­нии, не имея воз­мож­но­сти оправ­дать­ся, бро­си­лась в море и утонула.
При­мер­но через год Нико­ла зашел в цер­ковь в Вели­кий Чет­верг и услы­шал, как свя­щен­ник зовет при­хо­жан к при­ча­стию. «Но пусть не под­хо­дят к Чаше воры, лже­цы, клят­во­пре­ступ­ни­ки и те, кто зама­рал честь невин­ной девуш­ки. Луч­ше бы им при­нять в себя огонь, чем Кровь чисто­го и невин­но­го Иису­са Хри­ста», – закон­чил он.
Услы­шав такие сло­ва, Нико­ла задро­жал, как оси­но­вый лист. Тот­час после служ­бы он попро­сил свя­щен­ни­ка его испо­ве­дать, что свя­щен­ник и сде­лал. Нико­ла при­знал­ся во всем и спро­сил, что ему делать, что­бы спа­стись от уко­ров нечи­стой сове­сти, кото­рая грыз­ла его, как голод­ная льви­ца. Свя­щен­ник посо­ве­то­вал ему, если он дей­стви­тель­но сты­дит­ся сво­е­го гре­ха и боит­ся нака­за­ния, рас­ска­зать о сво­ем про­ступ­ке во все­услы­ша­ние, через газету.
Целую ночь Нико­ла не спал, соби­рая всю свою храб­рость, что­бы пока­ять­ся пуб­лич­но. На сле­ду­ю­щее утро он напи­сал обо всем, что сде­лал, а имен­но, как бро­сил позор­ное пят­но на почтен­ное семей­ство поря­доч­но­го ремес­лен­ни­ка и как солгал сво­е­му дру­гу. В кон­це пись­ма он при­пи­сал: «На суд я не пой­ду. Суд меня не осу­дит на Смерть, а я заслу­жи­ваю лишь смер­ти. Поэто­му я сам себя при­го­ва­ри­ваю к смерт­ной каз­ни». И на дру­гой день он повесился.
«О, Гос­по­ди, Боже Пра­вед­ный, как же несчаст­ны люди, кото­рые не сле­ду­ют Тво­ей свя­той запо­ве­ди и не обуз­ды­ва­ют желез­ной уздой свое греш­ное серд­це и свой язык. Боже, помо­ги мне, греш­но­му, не погре­шить про­тив исти­ны. Умуд­ри меня исти­ной Тво­ей, Иису­се, Сыне Божий, испе­пе­ли всю ложь в серд­це моем, как садов­ник сжи­га­ет гнез­да гусе­ниц на фрук­то­вых дере­вьях в саду. Аминь».

ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ

Исх.20:17 Не желай дома ближ­не­го тво­е­го; не желай жены ближ­не­го тво­е­го; ни раба его, ни рабы­ни его, ни вола его, ни осла его, ниче­го, что у ближ­не­го твоего.

А это значит:
Как толь­ко ты поже­лал чужо­го, ты уже впал в грех. Теперь вопрос в том, опом­нишь­ся ли ты, спо­хва­тишь­ся ли или и даль­ше ста­нешь катить­ся по наклон­ной плос­ко­сти вниз, куда вле­чет тебя жела­ние чужого?
Жела­ние – это семя гре­ха. Гре­хов­ный посту­пок – это уже уро­жай от посе­ян­но­го и воз­рос­ше­го семени.
Обра­ти вни­ма­ние на раз­ли­чия меж­ду этой, деся­той запо­ве­дью Гос­под­ней и преды­ду­щи­ми девя­тью. В преды­ду­щих девя­ти запо­ве­дях Гос­подь Бог предот­вра­ща­ет твои гре­хов­ные поступ­ки, то есть не дает взрас­ти уро­жаю от семе­ни гре­ха. А в этой деся­той запо­ве­ди Гос­подь смот­рит в корень гре­ха и не дает тебе согре­шить и в помыс­лах тво­их. Эта запо­ведь слу­жит мостом меж­ду Вет­хим Заве­том, дан­ным Богом через про­ро­ка Мои­сея, и Новым Заве­том, дан­ным Богом через Иису­са Хри­ста, пото­му что, читая Новый Завет, ты уви­дишь, что Гос­подь боль­ше не пове­ле­ва­ет людям не уби­вать рука­ми, не пре­лю­бо­дей­ство­вать пло­тью, не красть рука­ми, не лгать язы­ком. Напро­тив, Он спус­ка­ет­ся в глу­би­ны души чело­ве­че­ской и обя­зы­ва­ет не уби­вать даже в мыс­лях, не пред­став­лять пре­лю­бо­де­я­ние даже в мыс­лях, не красть даже в мыс­лях, не лгать молчанием.
Итак, деся­тая запо­ведь слу­жит пере­хо­дом к Зако­ну Хри­ста, кото­рый нрав­ствен­нее, воз­вы­шен­нее и важ­нее Зако­на Моисея.
Не поже­лай ниче­го, что при­над­ле­жит ближ­не­му тво­е­му. Ибо как толь­ко ты поже­лал чужо­го, ты уже посе­ял семя зла в серд­це сво­ем, и семя будет рас­ти, и рас­ти, и рас­ти, и креп­нуть, и вет­вить­ся, наво­дя на грех руки твои, и твои ноги, и твои гла­за, и твой язык, и все тело твое. Ибо тело, бра­тья, есть испол­ни­тель­ный орган души. Тело лишь испол­ня­ет при­ка­зы, кото­рые отда­ет душа. Чего душа захо­чет, тело долж­но испол­нить, а чего душа не жела­ет, и тело не исполнит.
Какое рас­те­ние, бра­тья, рас­тет быст­рее всех? Папо­рот­ник, не так ли? Но жела­ние, посе­ян­ное в серд­це чело­ве­че­ском, рас­тет быст­рее папо­рот­ни­ка. Сего­дня оно под­рас­тет совсем чуть-чуть, зав­тра – уже в два раза боль­ше, после­зав­тра – в четы­ре раза, после-после­зав­тра – в шест­на­дцать раз и так далее.
Если ты сего­дня поза­ви­до­вал дому сосе­да сво­е­го, зав­тра ста­нешь стро­ить пла­ны, как бы его при­сво­ить, после­зав­тра ста­нешь тре­бо­вать от него, что­бы он тебе дом свой отдал, а после после­зав­тра отни­мешь у него дом или подожжешь.
Если ты сего­дня посмот­рел на жену его с вожде­ле­ни­ем, зав­тра ты ста­нешь при­ду­мы­вать, как ее умык­нуть, после­зав­тра всту­пишь с ней в неза­кон­ную связь, а после-после­зав­тра замыс­лишь, вме­сте с ней, умо­рить сво­е­го сосе­да и обла­дать его женой.
Если ты сего­дня поже­лал вола сосе­да тво­е­го, зав­тра ты захо­чешь это­го вола в два раза силь­нее, после­зав­тра – в четы­ре раза силь­нее, а после-после­зав­тра укра­дешь у него вола. А если сосед обви­нит тебя, что ты украл у него вола, ты ста­нешь на суде клясть­ся, что вол этот твой.
Вот так из греш­ных мыс­лей про­из­рас­та­ют греш­ные дела. И еще, заметь, что тот, кто попи­ра­ет эту деся­тую запо­ведь, нару­шит одну за дру­гой и осталь­ные девять заповедей.
Выслу­шай мой совет: ста­рай­ся испол­нить эту послед­нюю запо­ведь Божию, и тебе будет лег­че испол­нить все осталь­ные. Поверь мне, что тот, чье серд­це напол­не­но дур­ны­ми жела­ни­я­ми, настоль­ко омра­ча­ет душу свою, что ста­но­вит­ся неспо­соб­ным и верить в Гос­по­да Бога, и рабо­тать в опре­де­лен­ное вре­мя, и соблю­дать вос­крес­ный день, и почи­тать сво­их роди­те­лей. По прав­де гово­ря, для всех запо­ве­дей вер­но: нару­шишь хотя бы одну – нару­шишь все десять.
Есть прит­ча о греш­ных мыслях.
Один пра­вед­ный чело­век по име­ни Лавр оста­вил свое село и ушел в горы, иско­ре­нив в душе сво­ей все свои жела­ния, кро­ме жела­ния посвя­тить себя Богу и попасть в Цар­ство Небес­ное. Несколь­ко лет Лавр про­вел в посте и молит­вах, думая толь­ко о Боге. Когда он сно­ва вер­нул­ся в село, все одно­сель­чане поди­ви­лись его свя­то­сти. И все его почи­та­ли как истин­но­го чело­ве­ка Божия. И жил в том селе некто по име­ни Фад­дей, кото­рый поза­ви­до­вал Лав­ру и ска­зал одно­сель­ча­нам, что и он может стать таким же, как Лавр. Тогда уда­лил­ся Фад­дей в горы и стал в оди­но­че­стве изну­рять себя постом. Одна­ко через месяц Фад­дей вер­нул­ся обрат­но. И когда одно­сель­чане спро­си­ли, чем он зани­мал­ся все это вре­мя, он ответил:
– Я уби­вал, крал, лгал, кле­ве­тал на людей, пре­воз­но­сил себя, пре­лю­бо­дей­ство­вал, под­жи­гал дома.
– Как это может быть, если ты был там один?
– Да, телом я был один, но душой и серд­цем я все вре­мя был сре­ди людей, и чего не мог делать рука­ми, нога­ми, язы­ком и телом сво­им, делал мыс­лен­но в душе.
Вот так, бра­тья, чело­век может гре­шить даже в оди­но­че­стве. Несмот­ря на то, что дур­ной чело­век оста­вит обще­ство людей, его само­го не оста­вят его греш­ные жела­ния, его гряз­ная душа и нечи­стые мысли.
Поэто­му, бра­тья, помо­лим­ся Богу, что­бы Он помог нам испол­нить и эту послед­нюю Его запо­ведь и тем самым при­го­то­вить­ся слу­шать, понять и при­нять Новый Божий Завет, то есть Завет Иису­са Хри­ста, Сына Божьего.
«Гос­по­ди Боже, Гос­по­ди Вели­кий и Страш­ный, Вели­кий в делах Сво­их, Страш­ный в неот­вра­ти­мой прав­де Сво­ей! Уде­ли нам толи­ку от Тво­ей силы, Тво­ей муд­ро­сти и Тво­ей доб­рой воли, что­бы жить соглас­но этой свя­той и вели­кой запо­ве­ди Тво­ей. Заду­ши, Боже, вся­кое греш­ное жела­ние в серд­цах наших преж­де, чем оно нач­нет душить нас.
О, Вла­ды­ко мира, напи­тай души наши и тела Тво­ей силой, ибо сво­ей силой мы ниче­го не можем; и напи­тай Тво­ей муд­ро­стью, ибо наша муд­рость – глу­пость и помра­че­ние ума; и напи­тай Тво­ей волей, ибо наша воля, без Тво­ей доб­рой воли, все­гда слу­жит злу. При­близь­ся к нам, Гос­по­ди, что­бы и мы при­бли­зи­лись к Тебе. При­гнись к нам, Боже, что­бы мы воз­вы­си­лись до Тебя.
Посей, Гос­по­ди, Свой свя­той Закон в наши серд­ца, посей, при­вей, поли­вай, и пусть он взрас­тет, раз­вет­вит­ся, рас­цве­тет и при­не­сет пло­ды, ибо если оста­вишь нас одних с Тво­им Зако­ном, без Тебя мы не смо­жем сбли­зить­ся с ним.
Да про­сла­вит­ся имя Твое, Гос­по­ди Еди­ный, и да будем почи­тать Мои­сея, Тво­е­го избран­ни­ка и про­ро­ка, через кото­ро­го Ты дал нам тот ясный и могу­ще­ствен­ный Завет.
Помо­ги нам, Гос­по­ди, выучить сло­во в сло­во тот Пер­вый Завет, что­бы через него при­го­то­вить­ся к вели­ко­му и слав­но­му Заве­ту Сына Тво­е­го Еди­но­род­но­го Иису­са Хри­ста, Спа­си­те­ля наше­го, Кото­ро­му вме­сте с Тобой и с Живо­тво­ря­щим Свя­тым Духом веч­ная сла­ва, и песнь, и покло­не­ние из поко­ле­ния в поко­ле­ние, из сто­ле­тия в сто­ле­тие, до кон­ца вре­мен, до Страш­но­го Суда, до отде­ле­ния нерас­ка­яв­ших­ся греш­ни­ков от пра­вед­ни­ков, до побе­ды над сата­ной, до сокру­ше­ния его цар­ства тьмы и воца­ре­ния Веч­но­го Тво­е­го Цар­ствия над все­ми цар­ства­ми, извест­ны­ми уму и види­мы­ми гла­зу чело­ве­че­ско­му. Аминь».

Источ­ник: https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Serbskij/desjat-bozhiikh-zapovedej/

Если вы нашли ошиб­ку, пожа­луй­ста, выде­ли­те фраг­мент тек­ста и нажми­те Ctrl+Enter.